Незабываемые дни - Страница 9

К оглавлению

– Да уж, с чем с чем, а с учителями проблем у меня никогда не было! – едко заметила Кристи.

Доминик помрачнел и холодно ответил:

– Наверное, ты получила еще не все уроки от жизни.

Пол озадаченно переводил взгляд с одного на другую, стараясь уловить скрытый смысл их перепалки.

К счастью, снова зазвонил телефон. Кристи хотела выйти вслед за отцом, но голос Доминика остановил ее:

– А ты здорово изменилась, Кристи! Надо полагать, шахматы – это не единственное, чему ты научилась за эти годы?

Девушка вспыхнула, глаза у нее засверкали гневом.

И снова она не успела ничего ответить, потому что вернулся отец и хмуро известил:

– Дочка, это тебя. Звонит Дэвид Гэлвин.

– Мой бывший босс, – небрежно пояснила Кристи, пытаясь скрыть свою обеспокоенность. – Интересно, зачем я ему понадобилась?

До сих пор она была уверена, что достаточно ясно дала понять Дэвиду, что между ними не может быть ничего общего, а потому этот звонок застал ее врасплох.

– Кристи, бесценная моя! – обрушился на нее жаркий голос Гэлвина. – Ты представить себе не можешь, как я по тебе соскучился. Вернись, умоляю!

Кристи стиснула зубы, предвидя нелегкую борьбу. Дэвид всегда был настойчив, преследуя свою цель, а в эту минуту она меньше всего на свете желала скандала.

– Дэвид, – мягко сказала она, – это невозможно. У меня больна мама, она нуждается в повседневном уходе.

– Но я тоже нуждаюсь в тебе! Господи, знала бы ты, как мне без тебя плохо! Вернись, Кристи, слышишь? Начнем все сначала!

Девушка поежилась, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Я не могу, Дэвид, – внятно, как ребенку, сказала она ему. – Но даже если бы могла, не вернулась бы. Я уже говорила тебе и повторю снова: ты – женатый мужчина, и этим все сказано. Кроме того, ты прекрасно знаешь, как я люблю твою жену.

– Послушай, Кристи, ради Бога!.. – в его голосе зазвучали умоляющие нотки.

– Нет. Разговор окончен! – резко оборвала девушка, но, не успев опустить трубку, услышала:

– Только не думай, что тебе удастся так легко ускользнуть. Я хочу тебя и добьюсь того, что ты точно так же будешь желать меня!.. Ты…

Трубка со звоном опустилась на рычаг.

– Так, значит, это был твой босс? – Кристи в панике обернулась на голос Доминика. Она не заметила, когда он успел подойти. – Я всего лишь хотел попрощаться, – любезно сказал он, не спуская глаз с ее испуганного лица. – Успокойся, я вовсе не собирался подслушивать. – Он помолчал, а потом тихо спросил: – Ты любишь его, Кристи? Из-за него ты вернулась домой?

– Он женат! – высокомерно заявила она, пытаясь скрыть отчаяние. Доминик снова застал ее врасплох, растерянную и беспомощную.

– Сочувствую! – откликнулся тот с кривой усмешкой. Пожалел волк овцу! – чуть было не ответила Кристи, но Доминик опередил ее, негромко спросив: – Могу я чем-то помочь тебе?..

Восемь лет назад она нуждалась в его помощи, но Доминик отверг ее мольбу, и сейчас Кристи хотелось бросить этому человеку в лицо, что именно он виноват в том, что она в свои двадцать четыре года – все еще девственница с прежними романтическими, бесконечно далекими от жизни представлениями о любви и браке.

Но присущее ей чувство справедливости не позволило Кристи сорваться, и вместо бури упреков она лишь язвительно произнесла:

– Бога ради, перестань корчить из себя старшего брата. Я давно выросла и, хвала Всевышнему, не нуждаюсь ни в твоей врачебной помощи, ни в твоем внимании.

Доминик на миг сделался мрачнее тучи, и Кристи стало не по себе. Нет, с этим человеком не стоило шутить.

– В таком случае мне остается лишь пожелать тебе спокойной ночи, – сказал он ровным тоном и двинулся к двери. – Впрочем, не могла бы ты поделиться одним секретом? Это мистер Гэлвин, – Доминик кивнул в сторону телефона, – научил тебя играть в шахматы?

– Нет, не он! – нахмурилась Кристи. Она хотела в свою очередь поинтересоваться, зачем Доминику понадобилось задавать такой странный вопрос, но тот уже вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

– Наш гость уже ушел? – спросил отец, появляясь в холле. – Какой он все-таки прекрасный парень, настоящий труженик и какая умница!

Кристи опустила глаза, с досадой кусая губы.

– Если он такой умный, – сварливо заметила она, – то зачем ему торчать в нашей глуши в роли фельдшера? Уж наверное, в Америке он сделал бы куда более блестящую карьеру!

– Почему он вернулся? – растерялся отец. – Не знаю. Возможно, по финансовым соображениям. А потом, его дед и отец были врачами в нашем округе. Доминик унаследовал от них исключительное чувство ответственности, – напомнил он. – Долг у него всегда на первом месте. Разве ты не помнишь, как он возился с тобой, стоило тебе чихнуть или поцарапаться. Когда Доминик был рядом, мы с матерью могли ни о чем не беспокоиться.

– Мне казалось, что он мечтает сделать карьеру и вовсе не собирается всю свою жизнь провести в Сетондейле.

– С честолюбием и амбициями у него все в порядке, дочка! Сегодня за шахматами Доминик рассказал мне о некоторых своих замыслах. Он планирует найти деньги для того, чтобы построить и оснастить всем необходимым хирургический центр, где можно было бы проводить все операции, за исключением особо сложных. Его очень ценили в Штатах, и он, не сомневаюсь, и здесь проявит себя с самой лучшей стороны. Разумеется, дело это непростое, и деньги надо еще собрать. Я обещал помочь, чем смогу, и посоветовал, между прочим, обратиться к тебе – ты со своим лондонским опытом могла бы взять на себя организационные вопросы. Сумма потребуется немалая, но эта идея наверняка получит поддержку среди местных жителей. До ближайшего госпиталя не меньше сорока миль, и планы Доминика построить клинику в Сетондейле всем придутся по душе.